Любая власть будет защищать себя, сталкиваясь с уличными митингами и шествиями, направленными против самой власти. Любая власть, защищая себя, будет действовать жестоко и без оглядки на любое мировое или общественное мнение, так как речь идет о сохранении самой власти. Любая власть, подавляя восстание, тем самым разжигает ненависть к себе со стороны простого народа, всегда стоящего за бунтовщиков, то есть, за самих себя, никак не отождествляя себя с властью, которая в этот момент кажется народу иностранным агрессором, завоевывающим дорогую Родину. С криком: «Наших бьют!», движущая сила любой революции – молодежь, кидается на полицейских, представляющих из себя оплот власти, собственно саму власть, которую уже ненавидит народ. Никакой иной лозунг в толпе, кроме «Наших бьют!» не действует на народные массы так сильно, как желание отомстить за избитого и арестованного товарища или за полученные удары самому. Пусть не тотчас, но отомстить! Гнев множится и растет, а власть, пребывая в полном затруднении и растерянности, после пролития первой крови митингующих, не знает, что делать дальше, пребывая в шахматном цугцванге, когда любой ход только ухудшает положение. Для кукловодов революции самое главное – это запустить процесс, а дальше само пойдет, ибо народ всегда разделят себя и власть на «мы и они». Изменить что-либо уже нельзя, так как невозможно устранить причину срыва народа против власти. Даже в том случае, если А.Г.Лукашенко пойдет на попятную и отменит результаты голосования, революцию он уже не прекратит, ибо она питается собственной ненавистью к президенту и к тем, кто, выступая на стороне президента, избивал мирных демонстрантов. Причем, всем ясно, что причину нужно искать не среди ОМОНа и даже не среди чинов МВД, ведь им приказ отдавал президент, но, являясь олицетворением власти и проявляя звериную жестокость, верные оруженосцы А.Г.Лукашенко своими руками создали революционную ситуацию в Белоруссии. Какой же урок из белорусской истории нужно извлечь российской власти?
У любой революции есть хозяин, щедро оплачивающий весь процесс. Главное для него – это первый день, когда нужно вывести людей на улицы, когда нужно заплатить тем, кто собирает дружины, призывает идти на баррикады и щедро делится наличными с самыми активными борцами с режимом. В этот же день нужно сделать еще один платеж, даже более важный, чем самим группам уличных провокаторов – это заплатить полицейским начальникам низового уровня для того, чтобы они защищали власть и самих себя, не жалея никого из бунтовщиков, забивая застенки свободолюбивой молодежью. А дальше хозяину революции нужно просто сидеть и наблюдать за ходом самой революции, предпринимая только короткие корректировочные действия, ведущие к гибели протестантов. Все, революция уже набрала свою скорость, и сама себя разгоняет, вовлекая все большее число людей в протест и ненависть по отношению к власти, которая всегда ассоциируется с одним человеком. Для устойчивости государства важно развитие патернализма во власти, но именно этот патернализм делает власть неустойчивой тогда, когда народ устает от несменяемости первого лица государства. При этом, патернализм создает еще одну опасность – это дворцовые перевороты, как с М.Горбачевым, когда место одного занимает другой без всякого подтверждения собственной легитимности со стороны народа, только по праву того, кто решился на этот внутриэлитный переворот. Запад прекрасно знает об этом и вводит ограничение по срокам не просто так, а из холодного расчета, не позволяя создавать патернализм во власти, тем самым размазывая власть на многих, делая управление страной коллективным способом, не допускающим узурпации власти небольшой группой лиц. Такое положение дел в республике при строгом ограничении срока пребывания президента у власти, создает постоянную ротацию некоторой группы в правящей элите, которая приходит с президентом и уходит вместе с ним. При этом последний год службы президента с ним уже никто не считается, называя его метким термином: «Хромая утка».
В постсоветской терминологии власти элита, сформировавшая свои ценности еще во время СССР, пытается, подобно партийной номенклатуре, продлить свое существование максимально долго, подстраивая под себя республиканское законодательство и Конституцию. Однако, создавая патернализм власти, первое лицо государство неизбежно теряет связь с реальностью, привыкая к своему окружению и защищая его, словно самого себя. Царедворцы, окружающие президента, транслируют дальше вниз патернализм первого лица, разделяя свое служение на два направления – президенту и самому себе. И так по нисходящей, до самого низового уровня. Созданная вертикаль власти хороша и управляема до того момента, когда источник власти – народ, не устанет от самой власти, то ли, получая разного рода сплетни и журналистские расследования, то ли, по причине полнейшего недоверия первому лицу, чьи обещания никогда не исполняются, а жизнь, тем не менее, становится все хуже и хуже. Старшее поколение готово потерпеть, как привыкли в СССР, но среднее и младшее уже не понимает, почему они должны терпеть то, что не приносит им пользу. Процесс начинается с прекращения участия в выборах, далее детерминированность будущей революции берет свою силу в нелестных отзывах о первом лице государства и его окружения, которые не могут не проявлять своего патернализма, умноженного на вседозволенность приближенного «к телу». И ситуация революции зреет и доходит на небольшом огне, который держит под чайником народного гнева уже появившийся хозяин будущей революции, не позволяя раньше времени выйти протесту в свисток. Бурление революционных масс становится невидимо власти, так как она уже полностью уверилась в абсолютном доверии народа и правильности собственных решений, идущих, что естественно, только на благо народа, который не устает благодарить власть за свое чудесное прошлое, так как задумываться о будущем власть уже не может, ибо будущее туманно и неопределенно, а деньги и сама природа власти любят только определенность. Именно на этих противоречиях, абсолютно одинаковых для любой революции, играет хозяин будущего исторического события, сам оставаясь в тени революции.
Есть такое понятие, как Конституция, которая закрепляет положения об источнике власти и общественно – экономическом строе. Откроем любую республиканскую Конституцию, что же мы там найдем? Пример: Конституция Белоруссии – «Статья 3. Единственным источником государственной власти и носителем суверенитета в Республике Беларусь является народ.» Конституция России: «Статья 3. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ.» Принцип создания самой власти и ее сменяемости заложен в Конституции, как основной принцип республиканской формации. Почему так трепетно относятся к сменяемости власти в США, Франции, Испании и прочих странах? Сменяемость власти не позволяет развиваться патернализму, который хорош в Самодержавии, но плох в республике. Длительное пребывание во власти разрушает президента, отрывает его от действительности и приводит к пониманию полного соответствия слов В.Володина: «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России» в приложении к своей собственной персоне, своего охранительного положения принцепса. Это очень опасно! Почему? Патернализм от президента транслируется политическим партиям парламента – законодательному органу одной из ветвей власти, которая служит президенту и его властным методам руководства страной, так как именно президент создает те ценности, в которых существует, и он сам, и его окружение, и все остальные ветви власти: законодательные, исполнительные и судебные. Президент в условиях постоянно растущего патернализма власти не может не генерировать свои собственные ценности, так как все остальные ветви власти – законодательная и судебная должны транслировать эти ценности дальше, утверждая их в своей работе. Неважно, что при этом они перестают быть составной частью самой власти, так как законодатель, ставящий во главе государственной устойчивости личность президента, умаляет все политические партии парламента, играющие в этом случае декоративную функцию в законотворчестве. Что президент считает важным и нужным – то и будет принято на заседаниях ГД РФ. Патерналистской партией власти является не только «Единая Россия», но и ЛДПР, КПРФ, СР, так как создание настоящего, пусть даже не оппозиционного цента силы президенту, невозможно в условиях патернализма всей властной вертикали, в которой составными частями выступают, и законодательная, и судебная части целого.
Какой же вывод можно сделать из белорусской и украинской революций? Хотите патернализм президента – терпите периодически возникающие революции, ибо революция – это неотъемлемое свойство патернализма в республике, которая изначально создавалась, как народное представительство, коллективная власть и коллективная ответственность. Смена президента или премьер-министра в подлинных демократических республиках не выглядит катастрофой, не приводит в шок и трепет большинство населения, так как является обычным техническим процессом, но смена власти в условиях патернализма, когда власть ассоциируется не с парламентом, не с муниципалитетами, землями или штатами, а с конкретной личностью, олицетворяющей собой все плохое или хорошее, создает пугающую неизвестность, приводит в напряжение общество, которое начинает задаваться вопросом: «А как же мы будем жить дальше, что будет теперь?» Самые горячие головы, не утружденные маломальским анализом источника власти, вопрошают: «Кто вместо Путина? Кто вместо Луакшенко?» Братцы, вы что, не читали Конституцию, не знаете основ республиканской власти, не ведаете, чем живет государственное и общественное устройство? Пропаганда власти, нацеленная на увеличение и сохранение патерналистских основ квазиреспубликанского способа управления страной и обществом, сама создает детерминированность будущей революции, ибо «Долгое государство Путина» — статья В.Ю.Суркова, неизбежно укрепляет только одно – личность самого президента. В его тени исчезают парламент, правительство, судебная система, но вырастают те, кто мешает президенту право править, то есть, начинает работать формула: «Царь хороший, бояре плохие!» Помилуйте, какой Царь, какие бояре в демократической республике?
Есть исполнительная власть в лице президента, правительства и их аппаратов, которые регулируют все экономические, производственные и общественные процессы в стране. Именно они устанавливают налоги, утверждают социальные обязательства государства, регулируют кредитно – денежную политику. Почему ЦБ РФ независимый орган в денежно – кредитной системе? По той простой причине, что эта независимость должна, по замыслу творцов республиканской формы власти, обеспечивать устойчивой финансовой системы, не позволяя руководству страны тратить больше, чем зарабатывает казна, правильно распределять средства и создавать подушки безопасности, ибо неотъемлемое свойство капитализма – это экономические кризисы, появляющиеся с завидным постоянством. Именно поэтому парламент также должен быть независим от исполнительного института власти, чтобы создавать такие законы, которые были бы направлены на благо государства и общества. Независимая судебная система должна держать в правильном тонусе все остальные органы власти, в том числе исполнительную и законодательную. Но в случае патернализма президента, усиления культа личности в стране, эти республиканские нормы не работают, кроме центрального банка, который принадлежит наднациональным органам в виде МВФ и ВБ. Что же пенять на ЦБ РФ, если мы живем в демократической республике по Конституции Ельцина?
Удивительным в нашей постсоветской действительности выглядит то, что все, без исключения республики СССР в своем политическом руководстве наследуют принципу власти КПСС, где Генеральный секретарь был олицетворением всей полноты власти, его патернализм простирался на все государственные институты. Чем закончился СССР? Революцией, как и начался! Поэтому, нынешние владельцы своих республик, создавая собственную преемственность власти, предполагая создать незыблемую систему собственных ценностей, должны всегда быть готовы к революции, ибо революция, начиная с 1917 года, всегда персональна, направлена против конкретного лица, стоящего во главе государства и олицетворяющего собой всю Державу, все ее институты, включая парламент, правительство и Верховный суд. Именно поэтому по желанию президента меняется Конституция, меняются способы осуществления властных полномочий, когда сама политическая и экономическая жизнь страны ведется так, как ее понимает президент – принцепс. Церковь в России тоже стала патерналистской, с удовольствием примерив на себя роль принцепса. Это ложное самомнение ведет к весьма серьезным просчетам, которые уже проявились в России, проявились в Белоруссии и на Украине. Даже то, что удалось сохранить после распада СССР, сегодня шатко и неопределенно, не потому, что во главе республик стоят недалекие люди, напротив, за столько лет во власти они прекрасно понимают и чувствуют механизмы ее влияния на общество, но за собственной значимостью и величиной принцепса они уже не видят самой страны, как нации, объединенной общностью культуры, религии и экономики. Эта общность исказилась и приняла формы личной диктатуры того, кто на самом верху. Патернализм власти в условиях республики диктует свои правила, но никто не может сказать, когда произойдет то, чего больше всего боятся в коридорах власти – революции, этого неотъемлемого свойства республиканского патернализма.
