Кандидат технических наук, доцент МИФИ А.А.Комаров:
Есть остроумное определение Фернана Броделя (французский историк, 1902-1988 г.г.), где проходит граница между Европой и не-Европой: по нулевой изотерме января. Потому что западнее – теплее, и там один режим работы, крестьянский в первую очередь, круглогодичный. А восточнее – холодно – там на печи приходится лежать всю зиму и лапти плести». Конечно, это остроумие западного человека, но суть – нулевая изотерма января – в этом выражении поймана точно: с одной стороны западная цивилизация, с другой – российская. В Европе и Азии эта линия четко описывает ареал, внутри которого находится Россия. В столь суровых условиях у народов, проживающих за нулевой изотермой, сформировались особенные черты: изобретательность, гибкость ума, выносливость, тяготение к красоте, позволившие в итоге создать свою цивилизацию.
Это, конечно, довольно пространное допущение, ведь за нулевой изотермой января живут: Финляндия, Норвегия, Швеция, республики Прибалтики, Белоруссия, Украина, Казахстан, Монголия, КНДР и сама Россия. Это все русский мир. Конечно, есть еще те, кто проживает за нулевой изотермой — Чехия и Словакия, Болгария и Румыния, но и эти страны, как и Норвегия со Швецией никак не вписываются в русский мир. Но Казахстан, Украина и Белоруссия — это точно русский мир, без всяких там кривотолков. Остается Монголия и республики Прибалтики, но, видимо, это всего лишь вопрос времени — их присоединение к русскому миру — глобальному Северу. Нет в этом Севере ни Канады, ни США, ни Японии, ни Китая, так как они располагаются ниже нулевой изотермы и, скорее, относится к глобальному Югу, который много больше, чем глобальный Север, что, впрочем, не мешает ему составить политическую и торговую компанию России — основе глобального Севера.
Можно сколько угодно называть себя европейской страной, но даже климат против — это об Украине и странах Прибалтики. Более того, все эти страны за последние сто лет так вросли в ткань русского народа, в русскую цивилизацию Севера, что их положение между Россией и Европой делает эти страны буфером, которые вынуждены жить на чужие, европейские подачки и существовать в условиях постоянной русофобии, что на свое собственное развитие уже нет ни сил, ни средств. Кстати, обратили внимание, как украинские солдаты ВСУ, оказавшись в окружении, оказавшись в безвыходном положении, бьются до последней капли крови, защищая не свою жизнь, ни Украину, а русскую цивилизацию Севера, которая едина для Украины и России? Это все наш менталитет, наше презрение к смерти ради чего-то большего, что весьма трудно сформулировать, еще труднее понять тем, кто смотрит со стороны, но вполне естественно для того, кто живет, кто родился в наших северных пределах. Именно поэтому мы все время на войне: то у нас битва за урожай, то у нас битва с бесхозяйственностью и коррупцией, то у нас битва за лучшее будущее для всех. Нам все дается с великим трудом, с огромным преодолением, но то, что было в итоге дано — сохраняется на века.
Поэтому самое устойчивое образование в мире — это Россия и русский народ, ведь в него за время существования России вошли 190 этносов, которые, наконец-то и в это очень хочется верить, заявили себя русским народом. Конечно, в наших северных пределах, где земля промерзает на 1,5-2м, а 50% территории — это вечная мерзлота, любая деятельность сопряжена с повышенными расходами: на дороги, которые нужно постоянно поддерживать, на сооружения, которые нужно отапливать, на огромную по протяженности логистику, затраты на которую отражаются в конечной цене продукта, на необходимость поддержания деятельности людей, постоянно проживающих в суровых условиях севера. Но все это щедро компенсируется огромными залежами полезных ископаемых, их неиссякаемыми кладовыми. Именно поэтому, когда говорят, что нужно слезть с нефтяной или с газовой иглы — это непонимание того, что Запад, в частности, Европа, живут в тепличных условиях. Нам не нужно слезать с сырьевой иглы — нам нужно развивать собственную промышленность, но не товаров народного потребления, а высокотехнологичную продукцию, не требующую огромных затрат на отопление, логистику и содержание моногородов.
Мы не можем отказаться от экспорта сырья, полуфабрикатов, древесины потому, что нам нужны собственные инвестиции, нам нужен приток денег в экономику. Всегда! Нет большой необходимости в иностранных инвестициях только потому, что мы за последние 20 лет очень четко убедились в том, что западные инвесторы не будут вкладывать ни во что иное, кроме сырьевой отрасли. Не потому, что они не желают видеть Россию сильной, а потому, что любой иной бизнес не приносит столько прибыли, сколько приносит торговля сырьем. Затратную металлургию нужно разделить на два сектора: переработки и продажи полуфабрикатов, и изготовления машин и механизмов, требующих больших вложений, большого количества и разнообразия металлопроката, в том числе на ВПК. Вообще, экономика должна быть многоукладна не потому, что ее нужно разделить на государственную и частную, а потому, что ее нужно разделить на военно-промышленную и гражданскую. ВПК, как и во времена СССР, должен стать застрельщиком, закоперщиком развития НИОКР, новых технологий, новых производственных линий, вокруг которых создаются малые частные предприятия.
Государству не выгодно производить товары народного потребления, включая автомобильный транспорт — пусть занимаются частники, государству не выгодно строить дроги и инфраструктуру — пусть занимаются КНДР, Китай, Индия и другие страны. Государству выгодно заниматься высокой добавленной стоимостью, которую дают высокотехнологичные предприятия, государству выгодно заниматься экспортом и импортом, государству выгодно заниматься финансовой и экономической деятельностью — разверсткой финансовых средств. И для этого нужно сделать все возможное и даже невозможное. Нужно производить танки и пушки, самолеты, как гражданские, так и военные, нужно насыщать космос спутниками двойного назначения, включая только военные, нужно развивать свою систему координат — ГЛОНАС, полностью выдавив GPS, которая уже доказала свою антироссийскую ориентированность в случае войны. Нужно создавать условия для развития собственной микроэлектроники, всех компонентов самых передовых цифровых разработок. Это дело государственного инвестирования.
Но больше всего нам нужно понять, уяснить раз и навсегда — мы не Европа, мы — Север, русский Север. И наш Восток не там где всходит солнце, а там, где всходит православие — в Византии. Мы никому ничего не должны — ни грекам, ни евреям, ни тем более туркам. Мы купили огромной ценой свободу от Европы и должны оставаться на своем Востоке — ментальном, цивилизационном, православном, русском. Сегодня наш Восток — это сама Россия — абсолютно самодостаточная страна, которой нужно придать всего лишь один импульс развития, а дальше просто не мешать развиваться нашему обществу так, как желает народ, так, как уже детерминировано в нашей цивилизации. Власти сегодня нужно просто выковырнуть из нашей среды все остатки Европы — чуждой нам культуры глобального Юга, понять, наконец, что мы иные, что мы не европейцы, хотя нам близка культура Европы XV – XIX веков. Близка потому, что мы учились у художников и архитекторов, поэтов и музыкантов, писателей и инженеров. У Европы было больше времени на поиски, на научную работу, на строительство, на развитие ремесел, но Россия очень быстро учится — лето короткое. И научившись, нужно всякий раз разрывать пуповину и идти дальше, опираясь на полученные навыки и знания, а не пытаться плестись в русле Европы.
Мы все время живем в преодолении, то климата, то трудностей и непредсказуемости собственного весьма вспыльчивого характера, который бросает нашу цивилизацию из огня, да в полымя. Но таков наш северный удел, наш северный характер, который позволяет собираться воедино для преодоления тяжелых условий. На Руси даже храмы строили всем миром — чтобы за день-два уже стоял престол Бога, где стоя в сокрушении, смяв шапку в натруженных руках, русский мужик мог покаяться в своей нетерпеливости. Да, мы нетерпеливы, нам всегда хочется здесь и сейчас, немедленно, но таков наш климат, когда весьма короткое лето сменяется таким холодом, что мысли стынут в непокорной голове. Генерал-мороз, это не помощь, а побудительный мотив быть готовым к войне, к битве за урожай, к созданию общего будущего, к сбережению самой России. Теплый дом — это семья, теплая одежда — это работа, а теплый храм — это для души, чтобы она не каменела на холоде, чтобы она размякла от тепла и слез покаяния. И потом эта самая русская душа способна творить такие дела милосердия, такие дела мужества и самоотверженности, как никакая иная нация, рожденная в тепле и комфорте. Наш комфорт — это Бог, Родина и семья, а иного уже и не нужно.
Очевидно, что не климат создает нацию, не климат влияет на свойства нации, на ее менталитет, культуру, язык, религию, саму цивилизацию, но все эти качества находятся в полнейшем единстве с той Родиной, что весьма огромна и сурова. Зачем наши предки присоединили к Московскому княжеству огромные земли Сибири, где жутко, смертельно холодно? Для того, чтобы использовать этот край для развития страны и ее народа. Так нужно делать все для того, чтобы дела наших предков не пропали втуне. Нужно продавать то, что можно продать, нужно производить то, что можно производить, нужно развивать то, что необходимо развивать. Не человек для климата, как сегодня происходит на Западе, а климат для человека. Следовательно, нужно любить те условия, в которых живет и развивается Россия, ибо это наша земля, это наша природа и это наши кладовые. Не какие-нибудь частные, лондонских сидельцев подальше от России, а всего нашего народа. Если нужна национализация — ее нужно делать, если нужна приватизация — ее нужно делать, но только так, чтобы интересы нашего народа, будущего России всегда были впереди любого начинания. Если недра в земле, которые принадлежат России, всему народу, то и торговля этими недрами не может быть в частных руках. Если инвестиции служат всей России, то Центральный банк не может быть независимым.
