Цитаты из удивительной статьи доктора философских наук, профессора СПбГУ И.Б.Микиртумова «Стабильное чрезвычайное положение» от 2017 года касается в основном либерального взгляда на методы руководства государством со стороны власти, когда фактически создается власть диктатора, вождя, узурпирующего все права и свободы общества. Эта статья так и осталась бы незамеченной, если бы в России и по всему миру не создались новые условия существования государства и общества в условиях коронавирусной чрезвычайщины. Действительно, исходя из самых благих побуждений, власть защищает граждан от эпидемии самым простым способом – указами, штрафами и ограничениями, не утруждая себя созданием особых условий для непрекращающегося развития экономики и общества в целом. Проще «не пущать», чем предпринимать грамотно рассчитанные меры, которые были проработаны не в обстановке аврала, когда плохо думается, а в спокойной обстановке статистики, медицины и экспертных мнений. Итак, цитаты из статьи И.Б.Микиртумова:
Легитимация ЧП основывается на распространенном убеждении в том, что в грозящей всему обществу опасности максимально концентрированная и неограниченная власть окажется более эффективной, чем власть, действующая в обычном режиме, т. е. в рамках демократических процедур. Но бывают стечения обстоятельств, при которых ЧП начинает работать на собственное расширение. В этих случаях первые же шаги взрывным образом легитимируют порядок жизни, в рамках которого локально или тотально становится нормальным то, что в обычной жизни считается преступным и аморальным. Формирующийся опыт притесняемых, исполнителей и наблюдателей оказывается опытом нигилизма – аномии, которая распространяется на все общество и подтачивает все связи. Общество деградирует, а власти предлагают компенсацию в виде новых чрезвычайных мер, теперь уже не только не встречающих возражений, но иногда и чаемых. Каждый шаг по усилению дезинтеграции общества ведет, таким образом, к расширению ЧП, и чем больше шагов сделано, тем легче достигается результат, так что процесс разгоняет сам себя.
Внезапно появляются на поверхности структуры власть-общество диктаторы, которые в нынешних условиях вдруг стали коллективным правительством, куда в обязательном порядке входят санитарные чиновники, не являющиеся врачами и не несущие ответственность за состояние граждан страны, ее экономической и финансовой системы, образование и саму медицину. Чиновник от эпидемии, как бы, рекомендует, но чиновник от власти накладывает ограничения и штрафы за невыполнение, а также за распространение заведомо ложной информации, абсолютно не понимая, чем отличается самоизоляция от ЧП. Внезапно, в российском обществе материализовались принципы и основы репрессий 30-х годов прошлого века, когда доносительство было крайне развито в обществе, но не ради собственной выгоды, а ради сознательности и бдительности. Нынче вместо бдительности сознательных граждан фигурирует гражданское общество, но принцип использования граждан на государственной службе остался неизменным. Власть, создавая чрезвычайщину, формирует собственную армию сексотов, корёжа общество и явно деградируя все социальные связи в государстве. Попутно возникают те, кто накладывает новые нормы поведения и систему принуждения к этому образу жизни, естественно, появляются те, кто приводит в жизнь решения начальства, и все остальные, безропотно несущие эти новые обязанности в неизвестном направлении, так как цели у чрезвычайщины нет, и быть не может.
Чрезвычайщзина оправдана во время войны, природных катаклизмов, даже эпидемий, но все механизмы чрезвычайщины должны быть четко прописаны в законодательстве и иметь весьма ограниченный, временный характер, отменяясь сразу же после окончания действия фактора, приведшего к чрезвычайщине. Опасность заключается в том, что чиновники, создающие чрезвычайщину, нередко становятся настоящими диктаторами, и это положение во власти начинает им нравится, так как укрепление самой власти, приобретение ею жесткого характера всегда превозносит обладателя этой власти над всеми, как подчиненными, так и обществом. Спускаться с небес чрезвычайщины никто не хочет, именно этим и опасна ролевая игра власти в диктатуру, так как замещающих эту диктатуру механизмов демократии в России нет. К чему пришли сегодня не только в России, но и во многих странах мира, за исключением монархий и КНР? К диктатуре власти, к механизму политизации тех общественных институтов, которым изначально эти функции не были даны конституционно, то есть, повсеместно нарушается закон. Но нарушается из самых благих побуждений – ради безопасности. Сегодня ради безопасности происходит узурпация власти в демократической республике в руках губернаторов, мэров и представителей силовых структур. Чем это опасно? Тем, что создается новый республиканский тип власти, когда свободы граждан страны попираются ради общего блага, но это благо не создавалось в народной среде через представительство в ГД РФ и СФ, а возникает в исполнительной власти, которая уже создает коллективный вид управления страной, где на второй план отступает парламент и сам народ. В условиях чрезвычайщины народная легитимность уже не нужна новому либеральному ЧК, свою собственную легитимность чрезвычайщина создает сама, через указы, штрафы и систему принуждений.
Самое опасное в этой системе власти не то, что она является коллективной диктатурой, а то, что в ней создается образ будущего Иерусалимского царства всей вселенной. Люди, оказавшись в условиях явной или мнимой пандемии (войны, катастрофы и т.д.), при хорошо поставленной пропаганде в СМИ и манипуляции общественным сознанием, обязательно будут требовать создания условий собственной безопасности, с готовностью отказываясь от базовых ценностей цивилизации. Люди готовы быть сами нравственными, но требовать у власти быть нравственной и справедливой, почему-то становится необязательно. Этот рудимент внезапно стал никому не нужен, ни власти, ни обществу. Главное – это безопасность и ради безопасности можно пойти на любые ограничения, какими бы жестокими и асоциальными они не были. ГУЛАГ – это, скорее, не система наказания, а система добровольного принуждения, как со стороны администрации, так и со стороны общества. Более того, закрытия ГУЛАГА никто не желает, ведь это не концентрационные лагеря, а та местность, где проживает данный индивидуум, закрытый от сообщения с другой местностью ради безопасности. Сейчас происходит фрагментация всего мирового сообщества, которое уже перестало быть сообществом и учится друг у друга диктатуре. Общество стремительно деградирует, посмотрите, как быстро в российском обществе возникают образы репрессий 30-х годов, хотя еще не так давно это время, его исполнители, его доносители и его вожди осуждались, а ныне репрессии могут стать нормой так же быстро, как в 30-х годах в СССР.
Оставим в сторонке СССР, там была ВКП(б) со своей руководящей ролью, там была диктатура пролетариата, там была революция с гражданской войной и последствия разрухи, которые нужно было преодолевать. Сегодня откуда взялась чрезвычайщина? Допустим, Россия стоит особняком, но почему оплоты демократии, такие, как США, Великобритания и Франция также живут в условиях чрезвычайщины и не собираются из этих условий выходить? Кончилась одна волна пандемии – началась другая, раздаются голоса – пандемия навсегда, то есть, либеральные демократы намеренно строят общество тотальной диктатуры. С одной стороны, в этом строительстве не обошлось без мировой финансовой системы частных и корпоративных ТНК, которым нужна либо война, либо чрезвычайщина, чтобы произвести списание значительных средств, с другой стороны, либерализм в капиталистической республике всегда стремился к диктатуре меньшинства над большинством. Коль скоро ссудный процент пришел в полный упадок, то извлекать прибыль можно только из новой нефти – из людей, но не в виде денег, а в виде принуждения к полному подчинению, то есть, на первое место выходит власть ради власти. Раньше власть всегда ассоциировалась с деньгами, с возможностями в денежных схемах, которыми покупалась лояльность. Но, если лояльность можно больше не покупать, а всего лишь принуждать к ней, тот зачем тратиться? Тем более, что нужно сократить общее количество денежных средств, полностью переформатировав всю мировую финансовую систему. Однако, покупая лояльность, даже внутри самой корпорации власти, создаются постоянно растущие очаги новых денег, система начинает воспроизводить сама себя. Именно поэтому воспроизводство чрезвычайщины намного выгоднее, чем воспроизводство денег, ведь чрезвычайщина ничего не стоит, это всего лишь система принуждения общества, которая дает тому, кто во главе этой системы принуждения неограниченные возможности.
Действительно, зачем ломать голову над системой сдержек и противовесов в корпорации власти, плодить малоуправляемые или вовсе неуправляемые кланы, которым нужно постоянно проводить распределение денежных потоков и контролировать, чтобы не крали больше, чем положено при заключении корпоративного договора. В условиях чрезвычайщины все боятся друг друга и создают все новые и новые ограничительные меры, повышая собственный уровень власти, работая на диктатуру, а не на общество. Диктатор боится своих соратников и создает им невыносимые условия работы в условиях постоянного страха, напротив, соратники, боясь диктатора, ищут возможности заменить верховного вождя на другого, но опасаясь при этом, как бы новый диктатор, получивший всю власть, не отомстил бывшим заговорщикам, ведь они знают его, диктатора, слабые стороны. То есть, диктатура внезапно становится самой устойчивой системой республиканской власти, которой не нужно никого покупать, которой не нужна никакая легитимность, которая абсолютно самодостаточна внутри корпорации власти, ибо никаких покушений нет, за редким исключением. И все эти императивы власти создаются благодаря коронавирусу. Блеск! Так вот ты какой, новый дивный мир.
