Нынешняя эпидемия, сколько бы она не продолжалась – месяц, три, год или два, обязательно закончится и мир приступит к преодолению кризиса тем или иным способом. Как правило, экономический кризис, в особенности же соединенный с эпидемией, меняет политическую и экономическую систему: там, где была сильная государственность и сильная власть, она становится слабой под ударами кризиса, теряя былое могущество, наоборот – там, где государственность была слабая, она усилится, так как общество потребует консолидации всех сил для борьбы с последствиями кризиса. Таким образом, кризис ослабляет сильных и усиливает слабых, нивелируя новые стартовые условия, с которых начинает поступательное развитие посткризисное общество. Пример нынешней разрушенной эпидемией Италией, которой пришли на помощь Китай, Куба и Россия, но не помог свой собственный Евросоюз, весьма показательно встраивается в эту формулу посткризисного развития, когда ослабленная государственность Италии ради существования ЕС не принесла пользы гражданам, не предоставила спасение национальным институтам власти и здравоохранения, следовательно, граждане Италии имеют полное право потребовать усиления государственности страны и ослабления Евросоюза, оказавшегося абсолютно недееспособной надстройкой над общей финансово – экономической системой, которая также оказалась беззащитна перед эпидемией и экономическим кризисом. В то же время изначально государства ЕС с ослабленной государственностью – страны Восточной Европы, будут стремиться усилить свою государственность, но не за счет укрепления собственного суверенитета – удела тех, кто был сильным, но ослаб, а за счет укрепления ЕС, который, в свою очередь усилит страны Восточной Европы. Эстонский обозреватель Ристо Киви:
Поодиночке странам ЕС будет сложнее сохранить элементарный уровень производства, чем сообща. Но если границы закрыты и никакой трансграничной координации, по сути, нет, каждый должен попытаться справиться самостоятельно. С капиталом дела обстоят так, что, в принципе, Европейский центробанк может напечатать деньги. Но куда они будут направлены? В ситуации, когда реальный товарообмен серьезно затруднен, это будет способствовать гиперинфляции. Результатом бездействия европейских институтов станет катастрофа. Мы привыкли считать свою часть света самой развитой, богатой и безопасной. Теперь мы очаг эпидемии номер один. Одна из возможных причин действительно в том, что в Европе никто не знал, должны ли той или иной темой заниматься национальные или европейские структуры.
Итак, в Италии, Испании и Германии прекрасно понимают теперь, когда они так сильно пострадали от эпидемии и экономического кризиса вынужденной изоляции, что необходимо развивать национальную экономику, пытаясь восстановить суверенное, а не общеевропейское разделение труда, чтобы не только восстановить собственную экономику, но и в дальнейшем никогда больше не рассчитывать на наднациональные структуры управления и финансового регулирования, так как эти бюрократические институты всегда идут за кризисом, но не пытаются купировать его в самом начале, еще в зародыше. Укрепление национального суверенитета неизменно ослабит Евросоюз, но за ним останется единая валюта, следовательно, часть суверенитета развитых, но наиболее пострадавших стран ЕС, все еще будет оставаться у Брюсселя, и эта дуалистичность не позволит в полной мере быстро восстановиться тем странам, которые наиболее сильно пострадали от эпидемии и экономического кризиса. Воссоздавать заново собственную валюту с обязательными потерями в экспорте и импорте, снижения жизненного уровня населения никто не рискнет, следовательно, восстановить прежний, докризисный уровень наиболее пострадавшие страны ЕС уже не смогут, что, впрочем, вполне подтверждается теорией Управляемого хаоса Стивена Манна, когда после кризиса образуется самовосстанавливающаяся реальность, но она никогда не будет подобна предшествующей системе, становясь новой, более ослабленной реальностью. Следовательно, для сильных стран кризис не будет закончен вместе с прекращением эпидемии.
Израильский историк Юваль Ной Харари:
В это кризисное время перед нами стоят два особенно важных варианта. Первый – между тоталитарным надзором и расширением прав и возможностей граждан. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху недавно уполномочил Агентство безопасности Израиля развернуть технологию наблюдения, обычно предназначенную для борьбы с террористами, для отслеживания пациентов с коронавирусом. Если корпорации и правительства начнут массово собирать наши биометрические данные, они смогут узнать нас гораздо лучше, чем мы сами, и тогда они смогут манипулировать нашими чувствами и продавать нам все, что захотят – будь то продукт или политик. Второй важный выбор, с которым мы сталкиваемся – это национальная изоляция и глобальная солидарность. Подобно тому, как страны национализируют ключевые отрасли промышленности во время войны, человеческая война против коронавируса может потребовать от нас «гуманизации» важнейших производственных линий. В ходе предыдущих глобальных кризисов, таких как финансовый кризис 2008 года и эпидемия Эболы 2014 года, США взяли на себя роль глобального лидера. Но нынешняя администрация США отреклась от должности лидера. Если пустота, оставленная США, не будет заполнена другими странами, не только будет намного труднее остановить нынешнюю эпидемию, но и ее наследие будет продолжать отравлять международные отношения на долгие годы.
Гуманистические идеалы израильского историка вряд ли будут понятны тем, кто пережил эпидемию и ищет ответы на два извечных вопроса: кто виноват и что делать? Выходя из вынужденной изоляции, народы не устроит ответ виновности Китая или США в разразившийся эпидемии – люди будут спрашивать со своих властей: всё ли они предприняли для купирования эпидемии, достаточно ли аккумулировали сил и средств для борьбы с коронавирусом? Естественно, ответ будет всегда один – нет! Прошедших через смертельную опасность мало будет интересовать тотальный государственный контроль за гражданами и методы манипулирования обществом – самое главное в достижении собственного комфорта и собственной безопасности, а здесь, как легко удостоверится любая нация, правительство сделало удивительно мало, так как не использовало финансовый ресурс национальных ТНК и не контролировало общество с самого начала эпидемии, чтобы не допустить ее разрастания. Правительство будут винить во всем: малом контроле, недостаточности медперсонала и лекарств, дефиците некоторых продуктов и средств гигиены, неповоротливости министерства здравоохранения и самого премьер – министра, то есть, общество потребует снижения гражданских прав в ситуации эпидемиологической или военной опасности, а также в предоставлении государственным институтам использования спецслужб и военных соединений для решения исключительно гражданских мероприятий, с одновременным призывом ко всей нации ввести меры гражданского общества и гражданского контроля за безопасностью всех и каждого.
Философ Александр Дугин:
Если в силу каких-то обстоятельств распространение вируса не остановить радикально в течении полутора-двух месяцев, то все процессы приобретут необратимый характер, и в одночасье весь миропорядок рухнет. Глобализация рухнула окончательно, стремительно и бесповоротно. На обломках глобализации будет создаваться новая архитектура постглобалистского (постлиберального) мира. Сегодня правящие элиты стоят перед сложной проблемой: выбор между рушащейся в бездну моделью и полной неизвестностью, в которой ничто не может выступать в качестве образца или надежного рецепта для строительства будущего. На первый план выходит не открытое общество, а закрытое общество. Суверенитет становится высшей и абсолютной ценностью. Закрытое общество должно быть автаркийно. Это значит, что оно должно быть самодостаточным и независимым от внешних поставщиков в вопросах прежде всего продовольствия, промышленного производства, денежно-финансово системы и военной мощи.
Все эти планы хороши для России, где автаркия и опора на собственные ресурсы приживется весьма быстро и основательно, так как, прежнее уже разрушено, а нового так никто и не создал – пустота должна быть заполнена. Нынешняя Россия с ослабленной государственностью должна, наконец, обрести собственную суверенность, избавившись от американского и британского контроля финансовой и политической системы, освободившись от наследия 90-х годов и времен тотального контроля ЦК КПСС, создавая для России новую реальность, но исключительно в условиях автаркии – сильной и бескомпромиссной центральной власти. В противном случае, Запад обязательно вернет себе свое, но уже путем украинизации общества с обязательным парадом суверенитетов российских республик, включая возрожденную Сибирскую республику – недаром консульства Великобритании и США пребывают в Екатеринбурге, на водоразделе Центральной, европейской России и Восточной, азиатской России. Поэтому, окно возможностей, предоставляемое ныне эпидемией и экономическим кризисом, необходимо использовать в России для укрепления суверенитета и выведения экономики из-под управления Западом. Все, что необходимо для этого сделать – должно быть сделано, в противном случае неизбежная украинизация России окончательно уничтожит Отечество.
В то же время страны Запада, те, которые были сильные, но ослабели, для укрепления суверенитета и скорейшего преодоления последствий кризиса должны избавиться от либерально – республиканского устройства и установить собственную автаркию, но это уже невозможно по причине национальных ценностей и установившегося мировоззрения, где республика лучше автаркии, зачастую связанной с элементами феодализма, поэтому, западные общества скорее пойдут на установление гражданских функций контроля, постепенно приближаясь к утопическому самоорганизованному обществу высшей сознательности с использованием социального кредита, достигаемого, в том числе за счет использования функций тотального контроля, включая контроль эмоционального фона каждого человека, нежели доверит управление страной диктатору. Скорее развитые страны доверят управление наднациональному органу, передав ему все полномочия управления, не как в ЕС – только часть суверенитета, а весь, без остатка. Следовательно, западное общество, вероятнее всего, сохранит свою дуалистичность, скатываясь все больше и больше в кризис, нежели будет устанавливать диктатуру и ограничивать свободу предпринимательства, так как любая диктатура накладывает ограничения на распоряжение собственным имуществом, что не допустимо в базовых ценностях западного общества. Таким образом, кризис экономический и эпидемиологический вряд ли будут преодолены Западом в достаточной степени, и за одним кризисом последует новый, а за коронавирусной эпидемией последует новая вирусная напасть или подобная ей.
Важный момент, на который стоит обратить особое внимание в статье израильского историка Юваля Ной Харари, это фактическое прекращение США своих функций мирового гегемона с контролированием политических и экономических ситуаций по всему миру. В особенности же понятна боль Израиля о будущем земли Обетованной, так как любой кризис, в особенности же нынешний, оставляет Израиль без помощи и военной защиты со стороны США, и в Тель –Авиве могут опасаться нового, вынужденного исхода евреев, как после 70-го года нашей эры, когда император Тит разрушил Второй храм Иерусалима, ввергнув евреев в двухтысячелетнее скитание. Если опасения историка не напрасны, то ситуация прекращения доминирования США в мире опасна не только для Израиля, но и для Европы, ведь финансовая система ЕС содержится исключительно за счет США, так же, как и персидские монархии содержатся за счет нефтедоллара, включая ОАЭ и Саудовскую Аравию. Нынешний кризис может создать еще одно окно возможностей, на этот раз для войны на Ближнем Востоке, которая по числу вовлеченных в нее государств, включая Европу, Россию и Китай, может стать Третьей мировой войной. Но, даже, если коронавирусная эпидемия не распространится так далеко, то экономический кризис, начавшийся в 2008 году и многократно усилившийся ныне, так просто не прекратить, ибо его глубинные корни, лежащие в несовершенстве капитализма, исправить нельзя. Их можно только исторгнуть!
