Митрополит Псковский и Порховский Тихон (Шевкунов) снял великолепный фильм «Гибель империи. Российский урок». В нем были приведены кадры круглого стола, посвященного Февральской революции 1917 года, собранного в Сретенском монастыре, где приняли участие российские историки. На вопрос митрополита Тихона о причинах февральского переворота и о действиях заговорщиков, все историки ответили: «Хотели порулить». Нам представляется неполным и не раскрывающим всю трагедию России, ответ историков. При самом внимательном взгляде на происходившие в то время события, можно увидеть, что все заговорщики, как члены Государственной Думы, так и военачальники, действовали из самых лучших побуждений, как им казалось. Все они, включая членов Дома Романовых, хотели стране и народу исключительно добра, а свое участие в перевороте оценивали с позиции патриотизма, и никак иначе. Безусловно, были те, кто действовал в связке с британскими спецслужбами, например, Милюков, но богатый Гучков не нуждался во внешнем воздействии на российскую политику. Как не нуждались в Британии, Франции, Америке члены монаршей фамилии, как не нуждались во внешнем характере переворота военные чины. Так почему же их всех не устраивал Николай II, почему они страстно желали его свержения?
Из самых благих целей, так как были уверены, что правление Николая II заводит Россию в тупик, из которого есть только один выход – республика. Кто были февральские заговорщики? Как это не покажется странным, но они были патриотами, причем идеологическими патриотами, готовыми сложить головы ради блага России. Именно так, движимые благом России, все февральские заговорщики приняли на себя обязанность (именно обязанность, а не желание) руководить страной в военное время. Заговорщики считали себя способными создать новые условия процветания страны, они были самыми настоящими идеалистами, жизнью которых руководила главная идея – устройство в России республики. Откуда взялась ненависть Гучкова к Николаю II? Почему Милюков грозился собственными руками убить Царя? Они, эти февральские заговорщики, считали Царя реакционным элементом, который в силу определенных условий Самодержавия противостоит напору необходимой модернизации России, как в политическом, экономическом, так и в общественном устройстве.
Именно поэтому так часто повторялось слово «Свобода!» во время февральского переворота, именно поэтому то же самое слово многократно было отражено в действиях Святейшего Синода и правящих архиереев, не оставшихся в стороне от политики. Священники и епископы так же считали себя патриотами России. Но удивительным образом они не видели патриотизма в Николае II, который давал клятву Богу за всю Россию, за каждого из своих верноподданных. Не понимая саму формулу помазывания на царство, не понимая мистику самодержавной власти, все, приветствовавшие революцию, покусились на самое главное, что составляло русскую жизнь России – на православную веру, на Бога. Изгнав Царя – изгнали Бога. Вся та кровь, ненависть, предательство и трусость, что обуяли российское общество буквально на следующий день после объявления несуществующего отречения Николая II, затопило все города и села Российской Империи. В этот момент заговорщики вдруг увидели всю ложь собственного идеологического патриотизма, обернувшегося предательством. Почему так важен урок этого ложного русского патриотизма, свергнувшего Самодержавие, свергнувшего Николая II? Чтобы не повторять этих ошибок впредь!
Все свидетели и даже участники февральского переворота наблюдали удивительную картину беснования толпы, так называемой психической эпидемии, когда настоящее сумасшествие передается от человека к человеку с колоссальной скоростью, мгновенно распространяясь дальше. Толпа буквально звереет, готовая растерзать любого, кто пойдет против общего мнения или даже хотя бы выразит незначительное сомнение. Эти безумные глаза, этот открытий в крике рот, перекошенное лицо и сжатые кулаки, готовые обрушится на любого, а также хаотическое движение без устали, без цели, без ясного понимания необходимости этого движения, сделали из февральской революции пандемию всеобщего психоза. Небывалая в православной стране жестокость, с которой творились преступления, повергала в страх и ужас самих участников событий, если им вдруг удавалось сохранить ясный ум и способность анализировать происходящее. Они испытывали отвращение к бурлящей и хаотичной толпе, они ненавидели каждого, кто составлял собой уличный протест или митинг. Эти, эти патриоты, желали утопить в крови всех тех, кто прямо поддерживал заговорщиков, Шульгина, Милюкова, Гучкова, Керенского и прочих представителей свободного русского патриотизма.
Откуда же они взялись, эти идеологические патриоты, уверенные в том, что Царь не способен, а они могут сделать русскую жизнь России лучше? Из прогрессивного русского общества, выросшего из вольнодумства, народничества и твердо уверенного в собственной непогрешимости. Это при их согласии и даже восторге взорвали Александра II, реформатора и большого хозяйственника, это они, интеллигенты, просвещенные европейской республикой, глумились над царской семьей Николая II, рисовали пошлые карикатуры и считали себя людьми прогрессивного направления в России, твердо знающими, какой должна быть русская Держава. Они не пренебрегали церковными службами, они постились и молились, причащались и ходили крестными ходами, преклоняли головы перед святынями, но ставили ни во что самодержавную власть, прямо отделяя Царя от Бога. Прогрессивное общество уже не хотело понимать сакральность монаршей власти, она не видела в Царе руководителя государства, а лишь дань традиции. Эти прогрессивисты приветствовали террор, приветствовали политических авантюристов и даже проходимцев. Они ясно и четко сделали свой выбор в сторону убийцы Вараввы, отвергнув непонятного им Христа. Эта интеллигенция начала XX века думала о собственном будущем, но в какой-то извращенной формуле без Царя. Они так хотели республики, что она, наконец-то, была получена, но какой ценой?
Крови, предательства, слез, роста преступности, исчезновения нравственности из жизни народа и, как следствие, психических расстройств, заполнивших Россию на всей ее огромности. Революция творилась блестящими от кокаина глазами, но и без наркотиков хватало тех, кто в эти февральские дни стал опаснее любого преступника, хотя и назывался патриотом, притом, убежденным, идеологическим. Удивительно, но эти патриотически настроенные массы интеллигенции хотели добра стране и обществу, но хотели как-то по-особенному. Николай II ввел Конституцию, Государственную Думу, визирование собственной подписи Председателем совета министров, утвердил свободы и облегчил жизнь рабочим. Это вызвало рост монархических чувств? Да, вызвало, но ненадолго. Вскоре, не без помощи Запада, умы интеллигенции полностью захватила республиканская идея, вокруг все заговорили о свободе. Ее не было в царской России? Отчего же, с избытком! О свободе заговорили даже иерархи Российской православной Церкви – дело небывалое, им ли не знать, чем заканчивается свобода в Церкви? Расколом! Но квасных патриотов было уже не остановить – они опрокинули Престол и развалили Державу.
Для чего так много слов, какая цель преследуется в этом повествовании? Нужно разделять патриотизм, нужно смотреть в самую глубину тех событий и того мировоззрения, которые формировали идеологию патриотизма, на которую он опирается. Патриотизм, это не просто любовь к Родине, ведь абстрактно любить невозможно, это деятельная любовь, это понимание своего места в системе ценностей русского общества, это постоянное следование нравственным кодам многовековой цивилизации, ценностям, создавшим и сохранившим Россию. Запад нам не указ и даже не учитель. Запад строит сам себя, но только в России нужно строить государственность с оглядкой на чужой опыт, а не на свой. Почему, отчего? Разве наша культура и нравственность плохи, хуже западных? Разве наша цивилизация ущербна? Оказывается, ущербна – идеологическими патриотами, прогрессивной интеллигенцией, которой все неймётся, которая все время пытается создать рай для всех, но неизменно создает русский ад. Нет защитного механизма, нет того рычага, который бы останавливал этот поезд, если бы он набирал скорость выше, чем можно.
Нельзя постоянно гнать паровоз России все быстрее, иначе он может поехать под откос. Но разве идеологическому патриоту есть до этого дело, разве прогрессивное общество способно ограничивать само себя? Нет, не способно! Сегодня прогрессивное общество соединяет в себе Кудрина и Прилепина, Михалкова и Грефа, казалось бы, абсолютно разных людей, с абсолютно несоприкасающимся мировоззрением, конкурирующих между собой за будущее России. Но все они прогрессивисты и патриоты одновременно, так как хотят изменить Россию, хотят перековать людей. Но где в их мыслях и речах Бог, где русская нравственность, где православная цивилизация? Она осталась там, за кадром! Без русской культуры и нравственности мы ничего не создадим, без Русской Церкви и ее главы – Иисуса Христа мы мертвы, а наши слова – кимвал звенящий. Чем же мы лучше тех, февралистов с горящими глазами и широко открытыми, перекошенными ртами? Чем же мы лучше тех, кто ругает власть, но сам не удосуживается создать государственные теории, приемлемые для всех слоев общества? Снова со всех сторон слышится: «весь мир насилья мы разрушим, до основанья, а затем, мы наш, мы новый мир построим…» Разрушили, построили? Да, построили, но какой ценой и, главное, какой мир?
Хватит водить русский народ по пустыне, хватит строить замки на песке, хватит критиковать, ничего не предлагая. Берите ручки, пишите трактаты, господа патриоты, но имейте перед собой глаза наших детей. Делайте новый мир для них, не для нас, не для вас, а для них, еще маленьких и доверчивых детей. Все ваши теории должны быть понятны и доступны их пониманию, ибо это им воплощать ваши идеи, господа патриоты и прогрессивисты. Но, если хотя бы одна слеза скатится по щеке ребенка – грош вам и нам цена, нет такой цели, такого счастья, которое может строиться на горе ребенка. Читайте Ф.М.Достоевского:
Понимаешь ли ты это, когда маленькое, существо, ещё не умеющее даже осмыслить, что с ним делается, бьёт себя в подлом месте, в темноте и в холоде, крошечным своим кулачком в надорванную грудку и плачет своими кровавыми, незлобивыми, кроткими слёзками к „боженьке“, чтобы тот защитил его, — понимаешь ли ты эту ахинею, друг мой и брат мой, послушник ты мой божий и смиренный, понимаешь ли ты, для чего эта ахинея так нужна и создана! Без неё, говорят, и пробыть бы не мог, человек на земле, ибо не познал бы добра и зла. Для чего познавать это чёртово добро и зло, когда это столько стоит? Да весь мир познания не стоит тогда этих слёзок ребёночка к „боженьке“. (Братья Карамазовы)
В этом отрывке великого произведения собрано все, чем мучается русская душа – справедливостью мира и справедливостью Божественного Промысла. Достижима ли гармония принуждением, достижима ли она слезами ребенка, взывающего о справедливости? Почему Бог не защитил свое маленькое чудо от упырей – родителей? Но разве Бог сделал их такими жестокосердными? Нет, все мы, все общество, когда попираем нравственность, культуру, традицию, саму нашу православную цивилизацию. О, сколько было сотворено этих ошибок во имя благой цели, сколько слез и крови пролито? Именно поэтому, так важно предельно бережно относится к России, к каждому человеку, в особенности же к детям. Поэтому, только тогда наступит процветание русской Державы, когда каждый взрослый задумается о слезе ребенка, как о самом драгоценном, чего не должно быть в жизни политика, патриота и прогрессивного интеллигента. Тогда не будет уже революций, тогда не будет войн за чужие интересы, не будет воровства и преступлений, ибо каждый гражданин России должен быть в ответе за слезу ребенка. И строить новый мир нужно так, чтобы дети радовались, а их родители плакали только от счастья, радуясь миру своих детей. Давайте отдадим Россию нашим детям, устроим ее удобной и счастливой для наших детей. И тогда каждый из нас сможет сказать – я выполнил в своей жизни все, что хотел от меня Господь!
