Волновой колебательный процесс всегда идет с затуханием, в точности соответствуя теории управляемого хаоса Стивена Манна. Возможно увеличение амплитуды колебательного процесса в моменты прохождения волнового процесса в точках бифуркации (война, революция, голод, эпидемия, природные катаклизмы), но замкнутая система, которой является любое государство, стремится подавить резонанс, чтобы установить равномерный колебательный процесс в экономике, собственности и в социальных отношениях. То есть, после преодоления резонансных явлений бифуркационного характера, система снова переходит в колебательный процесс с неизбежным затуханием. Что интересно для нас в этом механистическом детерминизме социально – экономических отношений в России? То, что стабильность – это всегда последовательная деградация общества и государственности, так как, только реформирование социальных и экономических отношений в стране вынуждает колебательный процесс идти с увеличением амплитуды, чтобы затем снова наступило безусловное затухание. Нет никакой эволюции в развитии государства и общества, но всегда, во все времена замкнутая общественно – экономическая система следует к своему распаду, так как, стремящийся к нулю волновой колебательный процесс неизбежно приводит к разрыву экономических и социальных связей, которые затем превращаются в очередную точку бифуркации. Если бы эту простую формулу понимали в Кремле, в СВР и ГРУ – то действовали, наверняка, иначе. Но сегодня, когда нет никакой государственной идеологии, не происходит никакого реформирования в стране, наше общество не находится в изолированной стабильности, как это кажется тем, кто привык участвовать в финансовых схемах, но скатывается к скачкообразному преобразованию всех социально-экономических процессов в России. Не понимать этого – заведомо приближать нестабильность.
Почему понадобилось применять формулу колебательного процесса при рассмотрении социальных и экономических систем в России? Потому, что в любом обществе существует период низкой и высокой энтропии, где низкая пассионарность формируется тогда, когда после изменения социально-экономического положения нации (точки бифуркации, революции, войны и пр.) наступает период восстановления разрушенного, власть и общество абсолютно совпадают в своем желании налаживания экономической жизни страны и общества (в новейшей истории период от 2000 до 2008 года). Но далее наступает период спада, когда происходит разрыв между желаниями общества и правящей элиты, где народ предполагает дальнейшее улучшение своего положения, но элита больше не желает проведения экономических и социальных реформ, которые затрагивают саму сущность распределения положения членов элиты внутри собственной замкнутой системы, так как начинают опасаться утраты собственных завоеваний во власти. Разрыв между элитой и обществом неизбежно нарастает, в этот момент пассионарность общества все еще находится на низком уровне, но внутри глубинного народа уже начинают появляться личности с высокой пассионарностью – способностью служить идее, остро ощущая необходимость перемен в обществе и в государстве. Сама по себе готовность к переменам содействует повышению пассионарности всего общества, выводящее на передний план рост созидательного начала, заботу об общем деле перед частными, личными интересами. Общее начинает доминировать над частным, но такое положение дел неизбежно приводит к новой точке бифуркации в жизни страны и общества.
Пассионарность объясняет волновой процесс общественных процессов, но не объясняет затухание самого волнового процесса. Почему это затухание неизбежно, почему любая замкнутая система стремится к саморазрушению? Прочему в обществе постоянно растет энтропия, приводящая к неизбежному разрушению прежних порядков и установлению новых? Как сделать так, чтобы, либо энтропия не нарастала, либо процесс перехода из одной социально-экономической системы в другую был безболезненным и эволюционным? По мере падения пассионарности в обществе правящая элита в обязательном порядке переходит в режим удержания тех завываний, которые стали возможны в результате возникновения последней по времени точки бифуркации. Удержание предполагает отсутствие любых проявлений модернизации, реформирования существующих порядков и распределения собственности и собственников, денежных и производственных отношений. Любая элита, добившись укрепления собственного положения в социально-экономическом положении страны, стремиться сохранять то, что есть, приумножая только ту часть, которую легко контролировать и применять по назначению – это деньги, но не в системе государственного распределения, а внутри элиты. Создавая богатство для себя, сытый перестает разуметь голодного, обращаясь к нему только в момент республиканской легитимности самой власти, обещая заняться деньгами общества, но после получения этой народной легитимности собственного положения, все предвыборные обещания предаются немедленному забвению, что порождает повышение уровня пассионарности в обществе – возникает протест.
Однако протест не приводит к увеличению амплитуды волнового процесса сохранения того порядка, который был достигнут в результате прохождения через точку бифуркации, но приводит к еще большему затуханию пассионарности теперь уже системы власть – народ. Элита, стремясь сохранить собственное положение, начинает подавлять ростки высокой пассионарности в народе, собственными руками творя неизбежность новой точки бифуркации, так как высокая пассионарность отдельных личностей уже успела породить круги на воде, которые могут затрагивать с течением времени очень большие массы людей, даже в отсутствие носителя революционных идей преобразования общественной модели. Отсутствие желания элиты модернизировать собственное управление, заниматься реформированием экономики с целью повышения уровня благосостояния нации, неизбежно приводит к полному запрету на любые идеи внутри корпорации власти, а насильственная деидеологизация всегда сопутствует угасанию жизненных сил самой элиты, чье существование отныне мотивируется лишь удержанием достигнутого. Но любой бизнесмен знает, что удержание определенного положения невозможно, ибо рост затрат, которые всегда неизбежны, требует увеличения вложений, которые достигаются стремлением изменить баланс издержек и добавленной стоимости в сторону увеличения добавленной стоимости, которую невозможно осуществить без модернизации производства, увеличения производительности труда и повышения мотивации трудящегося – его заработной платы. Фиксирование заработной платы неизбежно приводит к падению производительности труда и невозможности расширения производства. То есть, стабильность – это смерть.
Сегодня в России кризис управления, возникший из кризиса стабильности. Правящей элиты не нужны люди с высокой степенью пассионарности внутри корпорации власти, так как они представляют собой высокую степень конкуренции членам элиты, опасающихся за свое положение, поэтому кадры подбираются не по личным качествам, а по преданности, которая банально покупается. Кстати, именно так Кремль сегодня решает проклятый национальный вопрос, просто покупая этнические элиты, отдавая им полный карт-бланш на управление собственным народом. Покупаются и люди с высокой степенью пассионарности в глубинном народе, однако не стоит обольщаться – это пустышки, которые работали только на достижение собственного благополучия, а не на результат для всех, всегда связанный с самоограничением. Высокая пассионарность без альтруизма невозможна! Итак, неизбежность затухания в замкнутой системе государства, как объединения власти и общества провоцируется самой властью, защищающей собственное положение, а защита никогда не подразумевает нападения, то есть, создания внутри корпорации власти высокой пассионарности служения стране и обществу. Власть фактически становится главным тормозом на пути общественного и экономического развития, увеличивая разрыв между обществом и элитой. Далее начинает действовать принцип увеличения энтропии в замкнутой государственной системе, когда народ перестает доверять власти, а власть разрабатывает механизм защиты от народа, причем этот разрыв беспокоит только народ, но не власть, так как элита полностью уверена в стабильности своего существования. Система постоянно тормозится действиями власти и ответными действиями народа, чья мотивация существования превращается из созидательного труда, когда идет рост благосостояния, в удержание собственного достатка. Два принципа удержания, тем не менее, противоречат друг другу, ведь народ вынужден выживать, а элита стремится к удержанию собственного выживания за счет народа. Даже термин придумали – новая российская нефть! Это о русском народе! Представляете весь цинизм власти?
Естественно, возникает вопрос: можно ли обойтись без появления новой точки бифуркации, которая неизбежна, можно ли обойтись без разрушения прежних порядков, можно ли простой эволюцией сохранять устойчивый рост внутри власти и народа, делая их единство постоянным? Для этого сама власть должна обладать высокой степенью пассионарности, быть всегда на шаг впереди и служить не интересам крайне небольшого количества олигархов, а народу, заботясь о народе, о повышении благосостояния общества, о развитии экономики, как отражения сильной государственности и ускоренного развития производительных сил. Так сегодня происходит в Китае, но там есть одна особенность – на Китай работает весь мир, прямо или косвенно. В России ничего подобного никогда не будет, нам нужно существовать в обособленном мире, так как Китай не вызывает зависти Запада, а Россия – всегда, даже когда она слабая, ибо Запад чувствует скрытую мощь внутри русского народа, но внутри китайского народа Запад не чувствует мощи, не видит конкуренции своему положению над всем миром. Итак, сохраняя высокую пасионарность власти, можно довольно долго проводить постоянную модернизацию социально-экономического положения страны и общества, не позволяя одним становится над другими, поддерживая тот баланс между народом и собственниками, который обусловлен необходимостью постоянного развития страны и общества. Однако такая пассионарность, как видим на примере столетней российской республики, возможна только в рамках Самодержавия. Ни СССР, кроме времени индустриализации, победе в войне и стремительного возрождения после разрухи, ни Российская Федерация не явили необходимой высокой пассионарности власти. Кризис СССР был детерминирован тогда, когда пришедший на смену И.В.Сталину Н.С.Хрущев стал менять основы государственного социализма Сталина с многоукладной экономикой, способной дать широкий импульс общественному производству. Страна покатилась к своему закату, а общество все сильнее и сильнее требовало реформ, и дотребовалось до М.Горбачева, который просто плыл по воле волн – стремления самого общества к разрушению прежних порядков, что и было проделано с огромной скоростью в течение трех августовских дней.
Итак, нынешний общественный запрос на справедливость никак не предполагает существование прежних порядков, увеличивая с каждым днем разрыв между обществом и властью. Однако растущая пассионарность общества не приводит к созидательному труду, но лишь к разрушению, по той простой причине, что внутри общества не может сама собой создаться идея новой государственности, ибо у этой идеи в обязательном порядке должен быть носитель, глашатай, способный повести за собой миллионы. Кто этот новый русский вождь? Имя его нам неизвестно, но то, что его появление детерминировано, торжество его идей новой государственности неизбежно, так же верно, как и нынешний застой, ведущий к возникновению точки бифуркации. Колебательный процесс в правящей элите затухает пол мере изгнания из нее духа созидательности, при этом разрушительная энтропия масс нарастет. Власть и общество взаимно стремятся к нулю – к новой точке взрыва, после которой всегда происходит резонанс соединения энергии общества с энергией новой власти, и этот резонанс позволяет в кратчайшие сроки создать то, на что могли потребоваться десятилетия эволюции прежней элиты. Время в этот момент не просто ускоряется, оно совершает скачок, прыжок из одного положения в другое. Предотвратить этот скачок (точку бифуркации) уже невозможно, но минимизировать последствия пока еще возможно и только в одном случае – увеличения пассионарности внутри российской элиты, причем везде, а не в одном только правительстве или в Администрации президента. Однако такое действие сродни утопии, поэтому рассматривать его бессмысленно, следовательно разрыв между обществом и властью будет только нарастать со все ускоряющейся скоростью, ибо действие всегда равно противодействию, и желание сохранить элиту всегда совпадает с нежеланием народа жить по правилам этой элиты.
