Падение уровня культуры, деградация межличностных отношений в обществе, кризис образования и науки стали развиваться в нашей стране не вдруг, не сами по себе, но в результате целенаправленных действий на переход от государства индустриального, к государству постиндустриальному. Причем все эти раковые опухоли постиндустриального общества характерны для большинства развитых стран, в число которых входит и Россия (как бы нам не пытались внушить, что наша страна из числа развивающихся). При этом все критики Российской Федерации забывают, что признаки постиндустриального государства в полной мере присутствуют в нашей стране, равно как и одинаковое действие кризисных явлений, списанных как под копирку. Сам термин постиндустриального мира предполагает переход от индустриализации, расширения производительных сил к высокотехнологичному, малобюджетному производству электронных товаров народного потребления, ставших самой вожделенной покупкой современных потребителей. Переход от развития производительных сил к развитию надстройки знаменовался отрывом базиса от надстройки, искусственностью или, вернее сказать, виртуальностью надстройки, которая больше не является принадлежностью производительных сил, но воспроизводит сама себя.
Этот отрыв общественных институтов в государстве от производства (индустриализации или материального производства) по идее вдохновителей данного процесса, должен был сформировать в обществе потребность духовного развития, когда насыщенность товарами отходит на второй план. Собственно, конечность роста спроса домохозяйств планировалась еще в 80-х годах прошлого века, когда в чести был метод бесконечного роста, как основы существования капитализма. Умные головы загодя предполагали, что бесконечного роста спроса на товары и услуги не будет, что общество обязательно выдохнется, и это произошло в конце 2007 года. Объективные условия роста капитализма завершились окончательной победой постиндустриального общества, которое должно было насыщаться электронными помощниками духовного развития. Одного не учли творцы нового мирового порядка: в отрыве от базиса невозможно создать надстройку, более того, процесс формирования базисом надстройки имеет и обратный характер, когда сама надстройка формирует основные производительные силы. Разорвав связи, общество за несколько лет деградировало настолько, что возвратить все назад уже не представляется возможным.
Пороки постиндустриального мира захлестнули все правящие элиты развитых стран, включая и Россию. Гомосексуализм, нигилизм, космополитизм и прочие «измы» стали характерными чертами постиндустриального мира, где вместо духовности появились суррогаты виртуальности, несущие в себе деградацию современного общества. Подавляющее большинство трудоспособного населения больше не связывает себя с производством, с получением профессиональных навыков и расширения своего кругозора. Для менеджера вполне достаточно должностных инструкций и корпоративной этики, чтобы годами и десятилетиями совершать карьерный круговорот в своей компании или ее филиалах. Отсутствие профессионального роста, совершенствования культуры производства и заинтересованности в результатах своего труда, нивелировало общество, сформировав из него виртуальный мир гаджетов и удаленного общения, а не коллектив единомышленников. Как следствие, культурное развитие общества стало откатываться назад, в дохристанскую, языческую эпоху, по дороге теряя язык, традиции и национальность. То, что было сформулировано троцкистом Д.Оруэллом в его романе «1984» сегодня осуществляется на практике, но без масштабной мировой войны, которую вполне замещают природные катаклизмы.
На примере российской истории всего лишь одного, но очень бурного ХХ века, можно показать, как формировались предпосылки слома эпох, когда надстройка отрывалась от базиса, и все общество ввергалось в междоусобные конфликты, а то и в гражданскую, кровопролитную войну. Отмена крепостного права в Российской Империи в 1861 году была вынужденной мерой для проведения индустриализации, так как города требовали рабочих рук, а взять их можно было только из крестьянской среды. По этому же пути шли и другие страны, осуществляя свое раскрепощение в конце XVIII, начале XIX веков, или как еще раньше в Великобритании – огораживание. Иного пути не было, но путь этот был очень нестабилен, так как лишал крестьян своей среды, своего общинного уклада жизни. Забастовки и столкновения с полицией имели не только российское происхождение, но были признаками формирования развитого индустриального общества. Слом эпох никогда не происходил безболезненно. И только в России общественные институты и новая, индустриальная культурная среда стали формировать базис, но безуспешно, так как капиталист не хотел поступиться своими принципами погони за прибылью путем формирования новых производственных отношений.
Как следствие, в ворота Российской Империи ударила со всей силы революция 1917 года, начавшаяся с государственного переворота и ареста Государя Императора Николая II. Снова производительные силы остались без общественных институтов, без права и религии, что стало следствием грандиозного упадка культуры и языка, сломом традиций и утраты православной веры. Как итог, миллионы жертв, брошенные в горнило слома эпох, но жертв не напрасных, а спасительных для России и русского народа. Наступила новая эпоха – индустриальная, которую можно охарактеризовать лозунгом «Время, вперед!» взятым из одноименного произведения В.Катаева. Под этим лозунгом «Время, вперед!» прошли не только первые сталинские пятилетки, не только возрождение Державы после разрушительной Великой Отечественной войны, но и подлинный расцвет культуры, языка и традиций. Все было пронизано «Время, вперед!» и фильмы, и музыка, и песни, и настрой всего общества, в один момент ставшим не разрозненными коллективами, но одной дружной общиной. Подъем был колоссальный и даже испугавшиеся этого «Время, вперед!» партийные функционеры, ввергнувшие страну в репрессии 1937 – 1939 годов, не смогли остановить рвущуюся на просторы СССР песню труда и свершений.
Не смогла остановить этот процесс и страшная война, унесшая миллионы жизней наших сограждан, но сплотившая весь народ под лозунгом «Все для фронта, все для победы!», марши сменились реквиями, но не печальными, а жизнеутверждающими. Страна жила идеями. И.В.Сталин в своей работе «Замечания по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года» писал:
Планомерное развитие народного хозяйства, а значит и планирование народного хозяйства, являющееся более или менее верным отражением этого закона, сами по себе ничего не могут дать, если неизвестно, во имя какой задачи совершается плановое развитие народного хозяйства, или если задача неясна. Закон планомерного развития народного хозяйства может дать должный эффект лишь в том случае, если имеется задача, во имя осуществления которой совершается плановое развитие народного хозяйства. Эту задачу не может дать сам закон планомерного развития народного хозяйства. Ее тем более не может дать планирование народного хозяйства. Эта задача содержится в основном экономическом законе социализма в виде его требований — обеспечения максимального удовлетворения материальных и культурных потребностей общества.
Должна стоять задача, во имя чего совершается индустриализация страны, какой цели она служит. Не было и не могло быть этой задачи (как ее сформулировал И.В.Сталин) во времена Российской Империи, так как интересы слишком многих классов и правящей элиты пересекались в капиталистической индустриализации, где главным вопросом было извлечение прибыли, а не интересы Родины. Даже во время Отечественной войны 1914 – 1917 годов частные производители вооружения и боеприпасов значительно завышали свои цены относительно казенных заводов, требуя предоплату от казны. И именно капиталистическое понимание индустриализации в стране формировало культуру и язык. Как и сотрясаемая стачками индустриализация, так и культура носила гротескный, декаденсный характер, отражая нигилизм общества. В рабочей, городской среде культуру формировали люмпены и кабаки, пьянство и ужасающая нищета, о чем говорили многие современники начала ХХ века. И на эту надстройку важнейшее влияние оказывала производственная среда, где травматизм среди рабочих был одним из самых высоких в Европе и только события 1905 года позволили создать передовое законодательство в сфере социальных гарантий рабочим.
В это время не было не только перспективного планирования, но и задачи развития страны, так как существующие группы аристократических родов, народившихся капиталистов и купцов по – разному понимали задачи Российской Империи, зачастую создавая противоречия не только друг другу, но и Монархии, что, безусловно, ослабляло ее. Невозможность выработать в этих условиях государственную идею привело к революции и слому эпох. Справедливости ради надо отметить о существовании идеи национализации банков и промышленных предприятий у Государя Императора Николая II, о создании социальной, народной Монархии. Но кто бы взялся осуществлять эти идеи? При Дворе таких людей не было. Они появились позже, и сплотить их вокруг себя сумел И.В.Сталин, взявший на вооружение многие идеи Николая II. Но и здесь произошел слом эпох, натолкнувшись на косность окружения вождя, не желавших принять идеи перехода к ограниченному коммунизму, умаляющему роль КПСС и не понимавших значений построения народного государства, в котором лозунг «Вся власть Советам!» наполнялся иным смыслом.
Поэтому, слова И.В.Сталина о важности задачи, которую ставит перед собой руководство страны, основываясь на нуждах всего общества в целом важнее понимания механизмов социалистического государства, которые приводят эту задачу к успешному выполнению. Зацикливаясь на плановом ведении хозяйства, народной (общегосударственной) собственности на землю, недра и средства производства, бесплатности социальных услуг, радетели неосоциализма забывают о главном: во имя чего мы собираемся все это делать, какая задача стоит перед нами? И.В.Сталин формулировал задачу социализма в России в наиболее полном удовлетворении потребностей человека, общества как в сфере материальной, так и духовной. Сегодня многие материальные потребности общества удовлетворены, более того, общество пресыщено материальными благами, но духовные интересы деградируют. Отчего же это произошло? От искусственного внедрения постиндустриального общества, от отрыва производительных сил от общественных институтов, от невозможности влияния надстройки на базис. Отсюда вытекает простой вывод: мы должны начать новую индустриальную эпоху в России, но на новом, ранее не существовавшем уровне народного, советского государства, без партий и правящей элиты, создавая новые законы экономического развития. И все это только ради духовного возрождения Отечества и народа, немыслимого без промышленного производства и производственных отношений, которые оказывают прямое воздействие на надстройку, которая в свою очередь формирует базис. И главное, сделать этот процесс необратимым!
В доказательство этого тезиса необходимо привести еще одни слова И.В.Сталина из его работы «Марксизм и вопросы языкознания» 1950 год:
Язык связан с производственной деятельностью человека непосредственно, и не только с производственной деятельностью, но и со всякой иной деятельностью человека во всех сферах его работы — от производства до базиса, от базиса до надстройки. Поэтому язык отражает изменения в производстве сразу и непосредственно, не дожидаясь изменений в базисе. Поэтому сфера действия языка, охватывающего все области деятельности человека, гораздо шире и разностороннее, чем сфера действия надстройки. Более того, она почти безгранична. Этим, прежде всего и объясняется, что язык, собственно его словарный состав, находятся в состоянии почти непрерывного изменения. Непрерывный рост промышленности и сельского хозяйства, торговли и транспорта, техники и науки требует от языка пополнения его словаря новыми словами и выражениями, необходимыми для их работы. И язык, непосредственно отражая эти нужды, пополняет свой словарь новыми словами, совершенствует свой грамматический строй.
Но ведь язык и культура, равно как и национальность, а также и традиции, неразрывно связаны между собой и являют интеллектуальную сущность общества, его характеристику. Естественно, чем более развитым, научно насыщенным становится производство, тем более развитым становится язык, как средство не просто общения, но выражения собственных мыслей, идей. Тем более совершенствуется культура, совершенствуются признаки национальной самоидентификации. И здесь перспективное планирование лишь инструмент поступательного развития промышленности, когда целенаправленно задается оборот не только основных средств, но и орудий труда, машин и механизмов. Да, подобное возможно только при социалистическом способе производства, при общенародной собственности на средства производства, но это лишь инструмент развития интеллекта общества, его культуры и традиций. Так, от частной функции языка мы свободно переходим к формированию задачи (идеи) государственного и общественного развития. И в нашем случае государственной задачей является наиболее полное удовлетворение потребностей трудящихся в материальном и духовном развитии путем постоянного совершенствования базиса и надстройки индустриализации России.
Однако появляется вопрос: почему стала возможной революция 1991 – 1993 годов в России, хотя индустриализация страны шла вполне успешными темпами, прогрессировала не только наука и техника, но и культура, язык, а запросы общества в области знаний были весьма высоки? И что надо сделать, чтобы подобное не повторилось, а изменения в общественном развитии стали бы необратимыми? Удивительно, но, как это не покажется странным, ответом на первый вопрос станет разница в отношении к собственности. В своей работе «Замечания по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года» И.В.Сталин пишет:
Если взять, например, различие между сельским хозяйством и промышленностью, то оно сводится у нас не только к тому, что условия труда в сельском хозяйстве отличаются от условий труда в промышленности, но прежде всего и главным образом к тому, что в промышленности мы имеем общенародную собственность на средства производства и продукцию производства, тогда как в сельском хозяйстве имеем не общенародную, а групповую, колхозную собственность. Уже говорилось, что это обстоятельство ведет к сохранению товарного обращения, что только с исчезновением этого различия между промышленностью и сельским хозяйством может исчезнуть товарное производство со всеми вытекающими отсюда последствиями. Следовательно, нельзя отрицать, что исчезновение этого существенного различия между сельским хозяйством и промышленностью должно иметь для нас первостепенное значение.
Сохранение товарно – денежных отношений на селе, неважно какой бы не была собственность: общинной (колхозной) или государственной (совхозной), существенно отличало село от города, где таких отношений не могло быть в принципе. Наличие собственных огородных наделов и возможность воспользоваться результатами общественного труда, выгодно продав сельскохозяйственные товары на ранке, формировала на селе будущие капиталистические отношения, которые законодательно закрепила Конституция Б.Ельцина 1993 года. Меньшая, по сравнению с промышленностью заработная плата на селе заставляла людей становится частными производителями – собственниками своего товара, который мог быть выгодно продан в городе и обменян на товары промышленности. Так незаметно начинала развиваться спекуляция, получившая наибольшее развитие в городе, как средоточении товарных баз и большого количества народа. В итоге в добывание «нетрудовых» доходов оказались вовлечены огромные массы трудящихся, а денежный оборот «черного» рынка вначале 80-х годов прошлого века составлял до 30% от всего оборота советской торговли.
В чем пагуба подобного развития событий? В стране тотального дефицита и постоянного зажима роста заработной платы, трудящиеся сами взялись обеспечивать «наиболее полное удовлетворение потребностей», а правящая элита ЦК КПСС, занятая исключительно собственным воспроизводством, не просто самоустранилась от жизненно важных вопросов общества, но своей политикой давления все увеличивала способность населения к самообеспечению деньгами и товарами. Сталинская практика снижения цен и роста заработной платы, а также премиальных выплат по итогам трудовых успехов (снижения себестоимости, расширения номенклатуры товаров, уменьшение количества времени на производство единицы товара) была прочно забыта. Вместо этого приписки при неэффективности производства и руководства, гарантированные премии, никак не зависящие от результатов труда, нищенские добавки за научное звание и рационализаторские предложения. Все это вынуждало трудящихся искать дополнительные заработки и создавать собственные возможности для карьерного роста.
Примечательны примеры того, как в годы Великой Отечественной войны граждане СССР на свои сбережения могли купить танки, пушки и даже истребители. Причем, это были простые труженики города и деревни, а не высокооплачиваемые деятели театра и кино, сцены и официальных приемов. Согласно вышедшему после войны постановлению правительства, рабочий Сибири мог на свою годовую заработную плату или ссуду, выплачиваемую без напряжений всего лишь за год, построить или купить трехкомнатный дом. Так создавались условия для широкого вовлечения трудящихся в освоение сибирского региона. Но после убийства И.В.Сталина все его нововведения и стимулы были намеренно забыты и отменены Н.Хрущевым, заодно уничтожавшим частные наделы на деревне. Однако после снятия Н.Хрущева сталинская практика стимулирования труда и снижения цен не была востребована Л.Брежневым, который всего лишь немного ослабил гайки «кукурузника». Так создавались предпосылки переворота 1991 года, когда трудящиеся устали ото лжи правящей партии, от необходимости крутиться, а не зарабатывать и доставать, а не покупать. Поэтому необходимо создавать систему стимулирования труда, как в городе, так и в деревне, основанную на сталинских методах, но при этом устранив товарно – денежные отношения на селе, восстановив не общину, а поточное производство сельскохозяйственной продукции.
На как повествование о разнице отношения к собственности в городе и деревне относится к культуре, что формирует недостаточная мотивация качественного и плодотворного труда? Как не покажется это странным, падение культуры и нравственности, выхолащивание языка и общественных институтов, нравственности и морали. Вполне нормальное желание человека получать по труду, по степени своего вклада в конечный продукт оказалось невостребованным в СССР в послесталинскую эпоху. Почему? Из простой боязни потери партийной номенклатурой своих привилегий. Ведь с ростом заработной платы трудящихся, ученых, колхозников соответственно растет их покупательская способность, и эти возможности зачастую могли превосходить степень привилегий районного начальства. А этого они допустить никак не могли. Поэтому стимулы зажиточной жизни население искало самостоятельно, но это приводило к деградации творческого начала личности, к ненужности роста профессиональных качеств, к незаинтересованности в конечном результате своего труда. Но если нет стимулов внешних, то откуда взяться стимулам внутренним? Так, вслед за деградацией профессионализма, деградирует и интеллектуальный уровень, следовательно, деградирует язык и культура.
Как мы уже выяснили выше, базис (производительные силы и производственные отношения) оказывает влияние на надстройку (различные институты общества, язык, культура, национальная самоидентификация и т.д.). Но и надстройка оказывает не меньшее влияние на базис, ведь именно интеллектуальная среда заставляет совершенствоваться базис, который, в свою очередь, заставляет развиваться интеллектуальную среду. Но в результате слома производственных отношений, вынужденных попутно приобщаться к поиску возможностей для пополнения собственных денежных сбережений, базис дал трещину, повлекшую еще большую трещину в надстройке. Следом за снижением интеллектуального уровня падает язык и культура. Сегодня мы можем наблюдать самое дно этих последствий процесса 70-х, 80-х годов прошлого века. Язык свелся к полублатной терминологии рыночных торговцев, культура также отвечает их нетребовательным запросам, вполне удовлетворяясь сериалами и пошлыми передачами на ТВ. Огромное количество приезжих в крупные города привнесло с собой тот срез культуры, который характерен для подвыпивших ярмарок, а не для интеллектуальной городской среды. Да и сама тяга к непознанному, к философии общественного развития, к науке и новым горизонтам человеческого мышления стала невостребованным артефактом города.
На примере того, что происходило на сломе эпох, того, что предшествовало этому слому, можно сделать несколько выводов:
1. Развитие промышленного производства и производственных отношений является гарантом постоянного интеллектуального совершенствования общества, где язык и культура занимают главенствующее положение
2. Развитие надстройки, языка и культуры невозможно без развития производительных сил общества, но и совершенствование интеллектуального потенциала осуществляет опережающее развитие промышленности и сельского хозяйства
3. Стимулирование труда в промышленности и сельском хозяйстве, науке и культуре должно стать приоритетной заботой государства о своих гражданах, при этом никакого искусственно созданного дефицита товаров народного потребления быть не должно, равно как и ограничение на обладание чем бы то ни было из товарного производства
4. Сельское хозяйство должно быть максимально приближено к городу, из него необходимо убрать любые начатки товарно – денежных отношений, создав систему предприятий и поселков городского типа
5. Будущее устройство России должно в обязательном порядке исключать любые возможности партийного руководства, вернувшись к простой форме советов народных депутатов и местного самоуправления
6. Социалистическая (государственная) собственность на землю, недра и средства промышленного производства не является самоцелью, равно как и перспективное планирование, а становится лишь инструментом для наиболее полного удовлетворения потребностей граждан в материальных и духовных потребностях
7. Развитие языка, культуры, национальной самоидентификации, интеллектуального уровня общества является главной целью государственной власти, но мы понимаем, что добиваться этого можно только через развитие базисных производительных сил (новой индустриализации)
8. Залог постоянного развития промышленного и интеллектуального потенциала России
заключается в неуклонной замене изношенного и морального устаревшего оборудования, машин и механизмов, и эта работа должна производиться на плановой основе
9. Вовлечение всех слоев общества в непрекращающийся научно – технический прогресс, сопряженный с ростом материального и интеллектуального потенциала трудящихся, а также подлинное народовластие должны стать гарантом невозможности повернуть данный процесс вспять.
Итак, необратимость роста культуры, интеллектуального и духовного уровня нашего народа должна быть заложена в необратимости роста промышленного производства, для которого рост рынка не имеет первостепенного значения, так как спрос на товары и услуги необходимо создавать плановый, заранее рассчитанный. Оборот основных средств в сжатые сроки, не растянутые на десятилетия, позволит самостоятельно сформировать собственный рынок промышленных товаров, не зависящий от роста спроса граждан. То есть базовый принцип капитализма совершенно не подходит для России и русского народа и должен быть отвергнут, как приводящий к деградации общественных институтов и угнетающий интеллектуальный и духовный рост нашего народа. Вместо этого необходимо закрепить принцип неизменного роста социалистического промышленного производства и удовлетворения потребностей наших граждан, как в материальном, так и в культурном развитии. И здесь общегосударственная собственность на землю, недра и средства производства является залогом неизменности взятого курса на удовлетворение высших ценностей человека труда – его духовного развития. А чтобы закрепить невозможность изменения данного курса, необходимо утвердить подлинный принцип народовластия через Советы народных депутатов без создания партий и правящей элиты, когда прямые выборы руководящих кадров станут залогом необратимости процесса самосовершенствования народа и страны. Так от экономического и промышленного развития страны мы получаем неизменный принцип постоянного развития и совершенствования культуры, языка и национальной самоидентификации нашего народа.
