Из Рождественского послания Патриарха Алексия II в 2003 году:
Христианские нравственные ценности стали заметно влиять на жизнь общества, в том числе благодаря усилиям миллионов мирян. К голосу Святой Церкви все чаще прислушивается светский мир. Обретает прочную основу партнерство Церкви, государства и различных гражданских объединений. Мы ведем нелегкий, но приносящий плоды диалог с инославными христианами, людьми других вер и убеждений.
18 лет назад рост православия в России воспринимался как нечто, само собой разумеющееся, как постоянно развивающийся ренессанс православия после десятилетий угнетения веры в народе, целенаправленном шельмовании, как самой Русской Церкви, так и ее догматических основ, включая Главу Церкви Иисуса Христа. С крахом СССР случился православный ренессанс в России, но почему он стал оскудевать в последнее десятилетие, только ли из-за грехов церковных иерархов и «прозрения» мирян, увидевших несовершенство Церкви и ее несоответствие писаниям святых отцов? Кто же виноват, может быть, святые отцы, что создали в новоначальных христианах России несбыточный и невозможный образ того православия, которое никогда больше не проявится в нашей стране. Здесь есть две проблемы: 1. Несоответствие государственного устройства церковному, и 2. Несоответствие церковного устройства целям и задачам гуманистического общества. Начнем со второго пункта, как наиболее простого. Диалог с инославными, диалог с язычниками, выстраивание отношений с братскими христианскими церквями возможен только тогда, когда у Русской Церкви больше нет никаких внутренних проблем и она может вести православную миссию среди других народностей и этносов, опираясь на все русское православие. Это первое, второе – гуманистические цели несвойственны Церкви в том объеме, как их воспринимает церковное начальство, нацеленное на экуменизм с католиками и единство общих целей мирового гуманизма для достижения безопасной среды существования человечества. Это дело политиков, а не духовных лидеров, которые в большинстве своем представляют свою нацию, культуру и цивилизацию, созданную той самой религией, которую представляют духовные лидеры стран, участвующих в международных конференциях.
В Русской Церкви, занявшийся общемировым гуманизмом, не увидели собственного оскудения духовных сил в попытке переноса государственного управления на Церковь, чего категорически нельзя делать. Но этот перенос приключился по причине участия в гуманистическом движении, которое во многом является ответом на большую политику мировых управляющих центров ислама, иудаизма и христианства, когда большая тройка начала создавать собственную политическую структуру. Эта вовлеченность в геополитические игры немедленно обратила Русскую Церковь в политическую структуру, соединяющую в себе духовные начала, что прямо противоречит тому предназначению Церкви, которую установил Иисус Христос, когда омыл ноги своим ученикам на Тайной Вечери, показав образ той Церкви, которую Он создал. Увлекшись политическими играми, построением мифического гуманистического общества на основе единства авраамических религий, создавая универсальные ценности для всех народов мира, церковные иерархи стали весьма похожи на Папу Римского, а некоторые (Константинопольский патриарх Варфоломей) прямо стали копировать властные полномочия Понтифика Рима, не понимая того, что Понтифик является в отсутствие Римского Цезаря его местоблюстителем, наместником Бога на Земле. Это языческое влияние в Церкви крайне разрушительно, но иерархи Восточной Церкви не заметили этого и поставили себе на службу даже творения святых отцов Церкви, возведя собственную исключительность в ранг закона, заставив всех остальных подчиняться их, уже не духовной, но светской власти. Такое положение в управлении Церкви немедленно ослабило ее и вывело очень много людей из нее. Напрасно многие считают, что русский народ поддался суетной гордыне, поверил либералам, всегда мечтающим сократить влияние Русской Церкви или поставить ее на службу собственным интересам, напротив, русский народ всегда остро чувствует ложь и старается избавляться от неправды иерархов Церкви, говорящих одно, но делающих иное.
Так, увлечение внешними контактами с инославными, проведение настоящих гуманистических ритуалов, внедрение в жизнь Церкви таких антирусских понятий, как многоконфессиональность и многонациональность, сделали Русскую Церковь изгоем в глазах тех, кто мог принести жертвенную помощь, но отказался от этой затеи. Не поняв, что Русская Церковь принадлежит неразрывно России и русскому народу, иерархи оттолкнули от себя очень многих людей, а, единожды покинув Церковь, очень сложно в нее вернутся, практически невозможно. Итак, ошибки строительства Русской Церкви, увлечение внешними контактами, прекращение национализации Церкви России, которая была крайне необходима по причине обретения своей русскости, как основы будущей монархии и ренессанса православного Самодержавия, как государственного института и основы самой российской государственности, сделали из Русской Церкви институт не русской цивилизации, а Священный синод престарелых иерархов, оторванных от своей паствы.
Теперь по первому пункту – несоответствия государственного устройства церковному, когда либерально-демократическая республика представляет собой агломерацию Запада, где сегодня проводится широчайшая расхристианизация Церкви и государства. Большое распространение православия в России происходило тогда, когда Церковь поддерживалась правителями – Помазанниками Божьими, а ранее – благочестивыми князьями, принимавшими участие в божественной литургии и являвшими пример благочестия своему воинству и крестьянам. После свержения Государя Императора Николая II, Церковь в России пережила свои самые страшные времена, но не самые худшие, как ныне понимается из нашего апостасийного времени. Разрушались православные храмы, уничтожалось священство и православные миряне – активисты, неравнодушные люди, встававшие на защиту своих пастырей. С изменением структуры самого государства, была насильственно изменена структура РПЦ, подчиненная уполномоченным по делам религии. Получившая свободу в 1991 году, Русская Церковь, тем не менее, не осталась в стороне от государственных забот и была активно вовлечена в процесс государственного строительства. Институт патриаршества, установленный на Поместном Соборе 1917 года, оказался крайне востребован в новейшей истории России, но востребован однобоко, не как соработничество с властью, а как один из подчиненных институтов власти, финансирующей Церковь не из альтруистических наклонностей руководства страны, а из эгоизма власти, желающей упрочения самой себя, в том числе, при помощи Церкви.
В условиях республиканской формы власти Церковь будет всегда использоваться элитой для своих целей, как пример, проведение примирительной конференции двух этнических диаспор в Московской епархии – армянской и азербайджанской, и происходило это действие при прямом участии представителей РПЦ. Зачем, кому, как не власти, понадобились подобные политические акты, абсолютно не свойственные Русской Церкви? Ведь, с точки зрения догматов Церкви – это не примирение, а нарушение апостольских и вселенских правил, сделанное исключительно в государственных интересах. Однако нужно понимать, что участие Церкви в политическом управлении власти не бывает благодатно для Церкви, наоборот, подобные действия разрушают тонкую нить, связывающую Церковь и власть, так как с точки зрения власти Церковь становится объектом, на который может оказываться любое действие, вплоть до вмешательства в догматы Церкви, что уже происходит в РПЦ. Только то государственное устройство, называемое Самодержавием, может быть благодатно для Церкви, которое получает благословение на монархию из рук первенствующего архиерея в таинстве помазывания на царство, иные формы правления находятся в оппозиции к церковному развитию государства и общества, так как немонархические способы власти всегда будут использовать Церковь исключительно в собственных интересах. Именно поэтому, нынешний республиканский строй оказывает негативное влияние на Русскую Церковь, которая вбирает в себя методы руководства государством со стороны чиновников, избирая самые гротескные, самые унижающие человеческое достоинство принципы руководства. И самый главный принцип, разрушающий ныне Русскую Церковь – это принцип монетизации управления, когда главным мерилом успешности того или иного прихода становятся деньги – отчисления в епархиальную казну и постоянная готовность принять своего архиерея на самом высоком уровне. Разве эта деятельность церковных чиновников не копирует чиновников в системе государственного управления? Понятно, что без денег невозможно существование церковных институтов, но деньги не должны ставиться во главу угла, деньги не должны быть побудительным мотивом для всех клириков РПЦ, когда нужно служить Богу, а не мамоне.
Итак, самый неподходящий для Русской Церкви государственный строй – это республика, будь то социалистическая или капиталистическая, отличающаяся между собой только формой государственной собственности, определяющей все социальные отношения внутри страны, в том числе, внутри Церкви. Республиканский либерализм не способствует укреплению Церкви, ни как социального института, ни как духовного коллективного вождя русского народа, который уже практически полностью изменил саму природу социального устройства России, прекратив ее общинную форму единения вокруг общности цели и решения задач государственного строительства. Застой в государстве и в правящей элите очень ярко передается в церковном застое, отражающемся на клириках, но еще больше отражающемся на прихожанах, год за годом навсегда покидающих РПЦ с озлобленным сердцем. Так продолжаться не может, но нынешняя РПЦ, наследующая Церкви, присягнувшей республике и извергшей из себя Царя, не имеет никаких сил, чтобы изменить эту ситуацию. Как нет их и в России.
