То, что Британская корона активно работает в Турции, в Иране и в Азербайджане, не является большим секретом, но не происходит ли в Сирии и в Ираке конкуренции извечных противников – Франции и Великобритании? МИ6 помогает Реджепу Эрдогану, участвует в делах КСИР, но Франция так же не отстает в своих геополитических притязаниях на Ближнем Востоке, хотя и имеет ряд обязательств перед Израилем. Впрочем, вероломство Франции и Англии давно известно, ведь для них не существует постоянных партнеров на международной арене, а только свои собственные интересы, которые так часто подводят многих недальновидных политиков, не привыкших играть «в долгую». Однако идеи пантюркистского Великого Турана бередят не одну голову, особенно сейчас, когда к действиям дивизии Ахмат на Украине приковано внимание большинства мусульманских стран. В особенности потому, что чеченцы, дагестанцы и представители других исламских этносов России плечом к плечу воюют за права русских, за русскую Украину.
Оказалось, что ранее невозможное стало возможным в деле национально-освободительной борьбы. И в русле этой идеологии Анкара может сыграть на чувствах палестинцев, иранцев и иракцев, объединив многих представителей мусульманской уммы Ближнего Востока ради одной цели исламского единства Ближнего Востока. Понятно, что добиться этого единства не получится – слишком много игроков со всего мира толпится в прихожих Ближнего Востока, но постараться сделать под покровом СВО на Украине свою собственную компанию с присоединением земель к Турции – вполне возможное дело в то время, как мир сыпется и фрагментируется на разные группы. Почему бы не присоединить к Турции Болгарию, часть Сирии, Ирака, Грузии, Армении, Греции? Может быть, именно поэтому Турция вбрасывает слухи о своем выходе из НАТО?
Важным моментом может оказаться мнимое противостояние Анкары и Вашингтона, а сама проблема Гюлена для Р.Эрдогана трансформируется в принятие его идеи о служении ислама национальному возрождению. В то же время, межконфессиональный диалог с иудаизмом вряд ли возможен, что и было доказано действиями Турции в отношении Израиля. Надо полагать, что Гюлен в большей степени представитель глобализма, нежели национализма, что сегодня явно не приветствуется в Анкаре. Также, важно правильно переложить итоги военного переворота 2016 года в Турции на отстранение армии от политических решений, что произошло впервые за долгую историю младотурков, созданных при кураторстве Великого Востока Франции и масонских традициях времен Ататюрка. Фактический отказ от принятия Турции в ЕС – это месть со стороны Парижа за подавление переворота и преобразование младотурков (наследников их республиканских теорий) в пантюркистскую партию власти.
А теперь, давайте подумаем о том, что создание тройственного союза Турция – Иран – Россия не имеет под собой никакого основания в будущем. Для чего такой союз создавать на Ближнем Востоке? Иран явно конкурирует с Израилем и Персидскими монархиями за свое обособленное место, при этом ядерная программа Ирана может тайно поддерживаться Францией для создания противовесов с Великобританией и США на этом крайне важном геополитическом полигоне. Вопрос лишь в том, кто возьмет верх в Турции: Англия, Франция или, все-таки США? Отказываться от немецкого и американского вооружения в Анкаре не намерены, как и от своих планов по возрождению великой империи, пусть и в уменьшенном виде. Турции нужны нефть и газ, а собственных ресурсов не хватает, именно поэтому могут быть заключены соглашения с Россией, именно поэтому Эрдоган делает Стамбул местом переговоров Украина – Россия. Однако провал перового раунда не означает, что произойдет второй раунд переговоров, тем более, что англосаксы против – им нужна война без конца и края.
Турции сегодня нужны инвестиции, нужны сильные партнеры, чтобы можно было возрождать Великий Туран, но такие партнеры вряд ли найдутся. Надеяться на Россию нельзя, ибо Кремль сегодня не противостоит США – Великобритании, но играет в долгую с теми группами влияния, которые видят мир совсем иным, нежели нам сегодня показывают СМИ. И в этих политических играх места Турции нет, как самого ненадежного партнера России. Точно таким же ненадежным партнером является и Иран, готовый служить Франции и одновременно Китаю, что уже создает напряжение на Ближнем Востоке. Можно сказать, что выбор у России сегодня весьма ограничен, но по мере прекращения сопротивления на Украине, авторитет среди мусульманских стран у России будет расти очень сильно, что окажет свое влияние на Турцию и Иран. Насколько – это будет видно по дальнейшим шагам Тегерана и Анкары, но сказать, что в будущем это будут партнерские соглашения, нельзя. Западные элиты наверняка помешают подобному развитию событий.
Англии сегодня, безусловно, хотелось бы сделать ставку на исламские страны Центральной Азии, но там приходится конкурировать с Китаем, Англии хотелось бы сделать ставку на Турцию, чтобы через противостояние с Россией (и это вполне возможное дело, учитывая то, как нагло Турция вела себя с самого начала сирийской компании в 2015 году), укрепиться на Ближнем Востоке, выдавливая Францию и Китай, замещая, где возможно, США. Ресурс Вашингтона вряд ли позволит сделать это быстро, особенно сегодня, когда в самой Британской короне не все так благополучно, как кажется. Уход Бориса Джонсона – не последнего короля в колоде карт ее Величества, может вызвать конкуренцию финансовых и аристократических семей, что плохо скажется на Турции и ее дальнейших планах по наращиванию своего ближневосточного превосходства. Именно поэтому Анкара сегодня скребет по всем сусекам, но кардинально решить свою проблему не может – показатель инфляции тому явное свидетельство.
Иран также не может стать надежным партнером для Турции, так как его планы никак не коррелируются с планами Анкары. Вообще, Иран сегодня оказался в странном положении конкуренции с Россией из-за нефти, ведь ядерная сделка предполагает выход на рынок иранской нефти, продающейся с большим дисконтом, чем российская нефть. И эта конкуренция не может создать условия для успешной деятельности триумвирата Россия – Турция – Иран, кроме сиюминутных выгодных трем сторонам контрактов. Итак, никаких геополитических основ для масштабного сотрудничества Россия – Турция – Иран не существует, следовательно, ближайшие переговоры важны только в формате один на один, и они явно не будут касаться возможности мирных переговоров Россия – Украина, так как базы для них нет.
Но Турции, как воздух, нужно расширяться, нужно обладать собственными ресурсами и расширять свои рынки сбыта, чтобы создавать финансовую подушку для возможной агрессии в будущем. Россия – прекрасный рынок не только для турецких товаров, но и для тех товаров, которые запретил ЕС поставлять в Россию. Надо полагать, что Иран так же не отстает в этом направлении, особенно учитывая сухопутный коридор в Россию. Вполне возможно, что именно об этом шли переговоры на Каспийском саммите 29 июня 2022 года. И, если с Ираном все более-менее понятно – это чисто коммерческий интерес, то с Турцией, имеющей важнейшее геополитическое положение, не все так просто. Особенно учитывая, что у России с Турцией все еще в запасе пребывает неоконченная война 1916 года, прерванная февральской революцией в РИ. Как эти вековой давности события влияют сегодня на двусторонние отношения, пока еще очень малопонятно, но то, что память об этом унижении жива в Турции – наверняка можно представить.
Вообще, Р.Эрдоган явно нацелен на будущее преобразование Турции и черноморского побережья, иначе строительство Стамбульского канала было бы ненужно Анкаре. Однако, это не так и канал строится, явно собираясь после своего запуска покончить с доктриной Монтрё. Обнаружение черноморского шельфа с большими запасами газа, явно приурочено к обоснованию экономического эффекта Стамбульского канала для инвесторов. Мало-помалу Анкара движется к своей главной теме – Великого Турана, вокруг которой по мере реализации планов, будут собираться те страны, которые захотят погреть руки на расширении Турции, как в Средиземноморском регионе, так и в Черноморском регионе, а некоторые прямо воспользуются новым положением Турции, чтобы особенно досадить России, прекратив связь с Большой землей российский военных баз в Сирии. Наверняка, в планы Турции входит подобное развитие событий.
Получится или нет реализовать планы Эрдогана зависит не только от Великобритании или Франции, но также от России – успешности проведения спецоперации на Украине. Вообще, положение России в недалеком будущем сегодня очень зависит от успехов на украинском фронте, от того, как Россия сопротивляется экономическим санкциям Запада и, самое главное, что будет дальше. Пока идет поиск, пусть временных партнеров для преодоления санкций, нужно заниматься развитием собственной промышленности, экономической и финансовой системы, созданием сильной науки и новых образовательных тенденций в стране. Независимость России не может заключаться только в отказе от МВФ и ВБ, внешних рынков заимствования и американской – европейской валюты. Независимость – это, во многом, свое собственное развитие, без опоры на чужие достижения. Получится – мир во многом разделится на два лагеря, не получится – Россия так и останется зависимой от сырьевого экспорта и товарного импорта.
Такие проблемы не стоят перед Турцией, именно поэтому теория Великого Турана бередит умы правящей элиты, но Россия для Турции – не просто геополитический конкурент, но и источник знаний о том, как можно самостоятельно строить свою внешнюю и внутреннюю политику. Как можно буквально на пустом месте создавать великую Державу. Об этом сегодня думает не только Турция, но и Иран, поэтому так важно идти вперед на Украине, идти вперед в России, создавая основы нынешнего и будущего развития страны и общества.
